— Это действительно так⁈ — воодушевленно воскликнул Канкуро. — Такое может быть? Это действительно с вами случилось?

Смущенная служанка немедленно потупилась, спрятав лицо в рукаве.

— На кото она действительно играет, — отозвалась негромко дама Магаки. — А еще, она мастерица голову морочить честному люду, порой и не знаешь, где она врет и за что ее наказать надобно.

Служанка от слов госпожи совершенно смутилась, отвернулась от всех.

— Потрясающе! — выкрикнул Канкуро. — Это просто невероятно! Замечательно! Великолепно! Никогда не слышал ничего подобного.

— А я слышал.

Все обернулись, на этот хриплый грубый голос. А это оказался наш отважный лодочник Торадзаэмон. Он сидел в полутьме на террасе храма и, видно, слышал все от начала до конца.

— Экие вы тут байки травите слезливые, — усмехнулся всем Торадзаэмон. — Вот я, было дело, встречал настоящее чудовище. Сам лично видел, ни слова не вру.

— Вот как? — впечатлился сверх всякой меры Канкуро. — Так расскажите нам! Расскажите!

И Торадзаэмон рассказал. Историю о цинской лисе.

Глава 17

Цинская лиса

Первых убитых, затопленных истоптанной грязью, юный Хэдайро увидел только возле причалов. Красные ручьи растекались от тел к набегавшему на берег штормовому морю.

Под дождем, в вечерней полутьме, Хэдайро спустился по деревенской улице вдоль домов, брошенных бежавшими от сражения жителями. Кольца на посохе Хэдайро звякали при каждом шаге. Монашеская одежда промокла. Соломенные сандалии потяжелели. Холодный ветер пронизывал.

…В эпоху установления правления династии Цин на горе Шинао, в провинции Шаньдун, жила прекрасная лиса, вспомнил Хэдайро, глядя на трупы. И была она великая мастерица метать гадальные кости, — что ни нагадает, все к несчастью…

Эти убитые рыбаки, нет сомнений, не имели классического образования. И не знали, как может обернуться дело, если взять в плен многохвостую лису…

Сэнсиро Полукровка сидел, сгорбившись, под навесом на пороге одного из домов у причала, опустив натруженные руки на лежавший на коленях варварский прямой меч с крестообразной рукоятью. Полукровка смотрел на затянутый тучами горизонт, лицо скрыто в полумраке под навесом. Чужеземная кираса светлого металла в каплях дождя, длинные белые волосы, по которым его и узнал Хэдайро, прилипли к полированному нагруднику, босые ноги заляпаны по колено в замешанной на крови грязи. Его соратники прятались от дождя под навесом у него за спиной.

Хэдайро, осторожно обходя тела в грязи, двинулся к Полукровке.

Тенью сидевший за Полукровкой коренастый, заросший черной жесткой бородой малый с круглой соломенной шляпой на голове встрепенулся — и, подняв с приклада, прицелился в Хэдайро из здоровенной украшенной резьбой пищали. Хэдайро замер, — фитиль над запальником пищали тлел, шляпа на стрелке берегла порох затравки от дождя.

— Ты кто такой? — глухо спросил стрелок, глядя над опертым на поднятое колено стволом.

Это Торадзаэмон, дядя Полукровки. Стрелок и поджигатель. Двадцать лет назад на берег острова Танэгасима вышел человек с белой кожей. Он умер через два года, оставив на острове сына и свой невиданный в здешних местах прямой меч. Торадзаэмон — брат матери — заменил Полукровке отца.

Все пока верно, настоятель не ошибался.

— Славлю Будду Амида, — поклонился им Хэдайро. — Я скромный монах, меня прислали из деревни для переговоров.

Полукровка медленно отвел глаза от грозового горизонта. Он и его дядя тяжело смотрели на Хэдайро. Они только что победили в сражении, но радости на их лицах не было.

— И что? — спросил Торадзаэмон.

— Матушка Бэнсо просит, умоляет прекратить убийства. Ради детей и общины. Ее сердце разрывается от того, что ее внуки убивают друг друга.

— Ну, если матушка просит, — покивал Торадзаэмон, снимая пищаль с колена и опирая ее на приклад, стволом к соломенной крыше. — Если матушка Бэнсо просит, тогда может быть. А ты откуда такой взялся?

— Я гость настоятеля, прибыл вчера. Меня перевезли на остров на лодке.

— Кто это во время тайфуна по морю плавает?

— Наследник знатного рода получил эту землю во владение от князя. Он прибыл на остров вчера.

— Наследник, — протянул Торадзаэмон. — Не успели прежнего закопать, как новый завелся? Радость-то какая… И кто он такой, этот наследник? Чье имя на поминальной табличке написать?

Хэдайро помедлил, прежде чем назвал свое имя. Но назвал. У этих людей целый остров родственников. Имя нежданного хозяина быстро сообщат.

— Чего деревенские хотят? — хрипло и еле слышно спросил Полукровка, оторвав взгляд от горизонта. — Лису я не уступлю, матушка знает.

Хэдайро смиренно поклонился:

— Жены плачут над убитыми, матушка Бэнсо просила меня предложить вам прийти и поговорить.

— Поговорить? О чем? Они уже навоевались?

— Вы приводите лису. Бэзо Безголовый дал слово, что пока не будет нападать на вас и даже принесет ту добычу, которую укрыл. Игрок Иченоза будет представлять деревню. Можно будет все спокойно обсудить и поделить наконец добычу честно. К общему удовлетворению.

— Честно? — Полукровка беззвучно засмеялся. — Хорошо. Где?

— В доме торговца Годзабуро.

— Занятно, почему мы до сих пор не сожгли дом Годзабуро? — спросил Полукровка у дяди. — Из-за него же все и началось.

— Из-за лисы все началось, — буркнул Торадзаэмон, раздувая фитиль пищали. — Ты же знаешь…

— Вас ждут там до восхода луны, почтенные, — поклонился Хэдайро.

Сэнсиро на мгновение прикрыл глаза и вздохнул:

— Передай им, что мы придем.

— Сэнсиро, — встрепенулся дядя Торадзаэмон.

— Я согласен поговорить, дядя, — ответил Полукровка, не оборачиваясь.

— Ты же понимаешь, что там и засада может быть, — проворчал Торадзаэмон.

— Я в тебе уверен, дядя, — произнес Полукровка. — Ты нас прикроешь. Давай поговорим с ними. Я вернулся сюда не для того, чтобы убивать друзей детства. Не хочу. Устал.

— Ладно, — проговорил Торадзаэмон, вскидывая пищаль на плечо и вставая. — Как скажешь. Отдохнем. А сакэ нам нальют? — спросил он, вылезая из-под навеса и скользя по грязи к Хэдайро. — Растопить недоверие. Навести мосты приязни?

— Э-э, — удивился Хэдайро. — Я полагаю, купец, господин Годзабуро, сделает все, чтобы растопить недоверие. Он же сам этого хочет.

— Вот и хорошо. Значит, напьемся.

И наклонившись к Хэдайро, Торадзаэмон очень тихо, так, что никто не услышал, прошептал:

— А ведь ты не монах, парень.

Пираты-вако с острова Танэгасима приплыли на двух кораблях к берегам Китая в темные времена междуцарствия промыслить еды и добычи, так как дома был неурожай, безрыбье и гражданская война.

Их деды в старые времена плавали с известным пиратом Куки Йоситака. Их отцы воевали в Корее. После они вернулись домой и жили как встарь, рыбацкой общиной. Но в год падения Осакского замка на острове разразился голод. Безрыбье. Обе рыбацких общины острова объединились, взяли заем у торговца Годзабуро, снарядили корабли и отправили за пролив, к берегам Китая, на обычный в такие годы береговой промысел.

Во время набега на берег пираты захватили в плен девушку из знатной семьи Се из Сяосюна и потребовали за нее выкуп.

Люди из семьи Се были любимцами прекрасной многохвостой лисы с горы Шинао.

Той же ночью лиса спустилась с горы и тайком, во тьме, заменила собой девушку. Так и обнаружили ее утром пираты, невозмутимую, с серым человеческим черепом в рукаве шелкового кимоно. А череп — верный признак лисьего ведовства, всем известно. Вако, обнаружив ловкую подмену, крайне этому поразились и сразу поверили, что имеют дело с воплощением духа Инари, и не решились поднять на лису руку.

Решили ждать, рассчитывая все же на какой-то выкуп. Единственный, кто не поверил в божественность незнакомки, был дядька Торадзаэмон. Но он полагал, что имеет дело с рисковой авантюристкой, так как через шпионов он разузнал, что в округе знатные дамы не пропадали.